Виновник страсти - Страница 63

Наконец Линнет удалось успокоить Миранду, и в доме воцарилась тишина. Фетна повернула к Девону свое ужасное изуродованное лицо. В ее глазах блестели слезы.

– Вот если бы ты был моим мальчиком, – тихо сказала она.

С минуту Девон смотрел на нее, а потом, улыбнувшись, снова стал промакать кровь.

– Это хорошо, что вы не моя мать, потому что, сдается мне, вы дубасили бы меня каждый раз, когда я этого заслуживал бы, но толку от этого было бы мало: я все равно не смог бы усидеть на одном месте.

Фетна разразилась своим пронзительным и резким смехом, похожим на кудахтанье.

– Мне кажется, это все равно было бы весьма полезно.

Прошел не один час, прежде чем в доме воцарился порядок. Нетти ушла домой, а Девону пришлось помогать Линнет купать Миранду, которая, воспользовавшись неопытностью отца, умудрилась намочить их обоих и еще половину дома. Рану на голове Фетны, похоже, надо было зашивать, но женщина никому не позволила этого делать, кроме Девона. Измученные вконец, Фетна и Миранда наконец заснули.

Ночью Линнет услышала, как Девон медленно пробирается к выходу. Встревоженная тем, что он долго не возвращается, Линнет вышла вслед за ним и увидела, что тот сидит на крыльце, обхватив голову руками.

Линнет постаралась, чтобы ее голос звучал по возможности весело:

– Кажется, сегодня тебе удалось справиться сразу с тремя женщинами.

Он сделал вид, что не заметил ее стараний.

– Нужно что-то предпринимать, Линнет. Их слишком много, а я слишком слаб, чтобы в одиночку справиться с ними.

Она присела рядом с ним.

– Но ведь ты не один, я с тобой.

Он посмотрел на ее лицо, освещенное лунным светом.

– Тебе уже пришлось пережить слишком много битв. Хоть один разок кто-то должен позаботиться и о тебе. Надо отсюда уезжать. Завтра поедем домой.

– Домой, – тихо сказала Линнет. – В Шиповник.

– Да, мы едем домой, в Шиповник, и заберем с собой Фетну. Тебя это устраивает?

Благодатное тепло разлилось по ее жилам. Она была счастлива.

– Устраивает. Это совершенно меня устраивает.

– Теперь давай вернемся в дом, а то я сейчас забуду, что ты моя нареченная и все твои глупые отговорки, которые ты придумала сегодня днем, и овладею тобой прямо здесь, на крыльце.

Поколебавшись, она поднялась и пошла в дом. У самой двери она оглянулась, однако Девон уже вновь пребывал в глубокой задумчивости.

Господин Сквайр вновь наполнил кружку нетвердой уже рукой. Перед глазами его кружилась какая-то кутерьма: красные, оранжевые, желтые пятна, какие-то черные фигуры. Эта маленькая сучка превратила его в посмешище. Над ним все зубоскалят!

Обернувшись, он посмотрел на связанного индейца, валявшегося в углу. Стало быть, она возомнила, что может на пару со своим любовником насмехаться над господином Сквайром? Но, позвольте, какой же он после этого господин? Не господин он, а размазня…

Он еще раз наполнил оловянную кружку. Виски больше не обжигало горло. Собственно говоря, оно на него почти не действовало, разве что гнев его усиливался и усиливался. Господину Сквайру вспомнился Бостон и то, как он помог Линнет. Что бы с ней теперь было, если бы не он? А что он получил? Какую благодарность? Ничего подобного!

Ему живо представилось, как она целовала Макалистера – льнула к нему не только всем своим телом… Он шмякнул кружку на стол. Ну что же, видит Бог, она точно так же будет целовать его! Вновь обернувшись к индейцу, он увидел горящие ненавистью черные глаза, и мысль о том, что кто-то еще испытывает подобные чувства, как он, заставила его улыбнуться.

Зачем понадобилось этому индейцу шпионить за белыми? Или, возможно, хотел посмотреть на то, что, казалось бы, вот-вот должно было свершиться? Нет, похоже, здесь что-то большее, а не просто желание подглядеть, как милуются белые люди, уж больно он был увлечен слежкой, даже не услышал позади себя тяжелых шагов господина Сквайра, а потом не услышал и свист ружейного приклада, когда господин Сквайр опустил его на голову индейца.

Господин Сквайр поднял кружку, салютуя индейцу.

– Что тебе там было нужно, парень? Ты не похож ни на одного из тех молодых сорванцов, которым нужно подсматривать за такими делишками, чтобы ощутить себя настоящим мужчиной. Нет, у тебя на уме было что-то другое. – Он допил остатки виски. – Могу сказать, что и в моей голове имеются кое-какие задумки. Прежде всего они касаются одной дамочки, которой мне хотелось бы, скажем так, вернуть должок. Отплатить ей за все ее подарочки. Чтобы не чувствовать себя идиотом, которым крутит как хочет любая юбка.

– Гремучие змеи! Вот что такое женщины! Лживые твари, только и смотрят, как бы тебя использовать и прибрать к рукам. Ну, а эта… – Сквайр предпринял попытку добыть еще немного виски из пустой бутылки. – Эта наверняка проиграет. – Незаметно для себя самого он перешел на простонародный жаргон, используемый в Кентукки. – На нее не поставлю ни шиллинга: проиграет, как пить дать! Пусть-ка платит мне за все, что я для нее сделал, скоро ей будет не до смеху, ишь что удумала – потешаться надо мной! А требуется всего ничего – убрать с дороги Макалистера.

Даже хмель не помешал Сквайру заметить, как зажглись глаза индейца при упоминании этого имени. С минуту Сквайр раздумывал над этим обстоятельством.

– Итак, ты знаком с Макалистером, верно? Оно и понятно, ведь он сам индеец, и вообще… Ты говоришь по-английски, индеец?

Связанный по рукам и ногам индеец коротко кивнул.

– Куда мы идем? Индейцы заговорили по-английски!.. Скоро правительство откроет специальные школы и станет обучать грамоте зверей. Я намерен вытащить у тебя из пасти этот кляп, только веди себя хорошо, иначе я с большим удовольствием выбью тебе зубы и расквашу физиономию.